Навстречу тундряным медведям Тукурингра 5
Если собрать слова, наиболее часто встречающиеся в дневнике избушки на Гольцах и изготовить из них облако тэгов — то самым крупным и толстым будет тэг *ДОЖДЬ*. Поэтому, увидев поутру солнце над вековыми аянскими елями, я был весьма и весьма растроган. Дух Тукурингра явно симпатизировал нашей экспедиции. Мы прогрелись чайком, а затем радостно и вооруженно двинулись на Купол.
Впереди, естественным образом, шествовали специально обученный человек Сергей Григорьевич и его Карабин. За ним, конечно же, следовала главная медвежатница. Следом пыхтел под штативом ваш покорный слуга. Колонну замыкал отдел экопросвЯщения, на ходу вскидывая фотокамеру на предмет летописи войсковой операции.
Как ни странно, при нашем выходе на Купол там не стоял и не пасся медведь! Не появился медведь и через сто, и через дести метров. Сергей Григорьич остановился перед огромным камнем в позе витязя на распутье. И спросил, куда дальше пойдем. Налево, совсем близко от нас, высилось семейство весьма и весьма привлекательных скалок. С которых, я полагаю, открывался замечательный вид, вполне достойный стать фоном для медведей.
— Нет! — сказала главная медвежатница, — Там красиво. Но медведей там бывает очень мало и очень редко. Лучше мы пойдем
— Да, — сказал Сергей Григорьич, — вот там действительно всегда бывает много медведей. Вон в эту ложбинку спустимся, потом подняться к тем вон скалкам — и там будут уже медведи.
— Ты сегодня умрешь! — сказал мне мой внутренний голос. Потому что предложенная ложбинка
— Хорошо! — сказал я, — идем на дальние кордоны!
Медведей на дальних кордонах, до которых мы с моим внутренним голосом все ж таки дошли, оказалось, действительно, много. Сергей Григорьич, продиравшийся со своим Карабином сквозь частокол стланика первым, постоянно сообщал нам в зад колонны, что вот только что нос к носу видел еще одного. На этот раз чуть больше седоватого, чем предыдущий. Нам с моей камерой оставалось только радоваться за Сергей Григорьича…
Наконец мы вышли на верховое болото. И я увидел собственными глазами первых медведей. Их было трое. И было до них метров семьсот. И неслись они, как кабаны от тигра. И в мгновение ока скрылись за стеной стланика.
Не успел я этому удивиться, как смог снять первого тундряного медведя Тукурингра. В кадре он занимал полтора пикселя. Но глазом было видно, что медведик очень радуется жизни, носится по болоту
Радостно пробежав через болото, мы загнездились на скале и приступили к процессу ожидания медведей.
Точнее сказать, к процессу ожидания медведей приступил только я.
Потому что остальные участники войсковой операции, как раз напротив, окунулись в процесс созерцания, любования, идентификации и учета медведей… посредством разнокалиберных биноклей.
В линзах биноклей медведики бродили, кормились, купались, ложились отдыхать — словом, ни в чем себе не отказывали. Не отказывали себе, но отказывали мне. Отказывали в перемещении на дистанцию видеосъемки.
Налетела гроза, набежал жуткий ливень, остановился в тридцати метрах от нас, постоял — и отвалил
Надо заметить, что гроза и гроза на Куполе — это две большие разницы. Потому что зазор между небом и землей на Куполе
Однако мы честно и самоотверженно отсидели на скалах ровно столько, сколько могли себе позволить, чтобы успеть вернуться на базу до наступления темноты. По дороге домой мои соратники весело и азартно продолжали считать медведей посредством биноклей. А я брел с угрюмой мордой и строил коварные планы на завтра.
Спускаясь в ложбинку, которая размером с хребты
Но все это было абсолютно не важно. Потому что у меня созрел секретный и безошибочный план завтрашней встречи с тундряными медведями.